1

Роль правовой доктрины в гражданском процессе

---

Фарафонов Никита Михайлович, студент 

Российский государственный университет правосудия имени В.М. Лебедева

Казанский филиал

   Аннотация. В данной статье автор рассматривает тему необходимости постоянного развития правового мышления и правовой эрудиции законодателей и правоприменителей в целях повышения качества нормативных и судебных актов, что не может быть достигнуто без широкого использования доктринальных источников права в законодательной и правоприменительной деятельности, гражданского оборота. Целью статьи является выявление проблемных вопросов, возникающих при использовании оговорок, на основе анализа нормативных правовых актов и современной судебной практики. Особое внимание автор акцентирует на то, что в России доктринальные источники не получили общеобязательный характер, в результате чего возникла неопределенность их роли в отечественной правовой системе. Комплекс ценностных ориентиров гражданского права выходит за рамки стандартного свода норм, становясь отражением совокупного мировоззрения, устойчивых убеждений и подходов к регулированию имущественных и личных неимущественных связей, что в свою очередь соотносится с доминирующей идеологией, экономическими реалиями и культурно-историческими традициями общества. В этом контексте доктрина гражданского права выполняет несколько ключевых функций. Практическая ценность данной статьи заключается, прежде всего, в возможности служение доктрины, базой для разработки и интерпретации законодательных актов, формируя цели и направления правового регулирования. Затем данная концепция становится инструментом глубокого анализа правоприменительной практики, позволяющим выявить недостатки существующей нормативной базы и предложить пути их корректировки. Такой подход, а именно влияние доктрины проявляется в формировании правосознания как граждан, так и юристов, определяя их представления о справедливости, равенстве и иных фундаментальных принципах.

Nikita Mikhailovich Farafonov, student 

V.M. Lebedev Russian State University of Justice

Kazan Branch

 The role of legal doctrine in civil procedure

   Abstract. In this article, the author examines the need for continuous development of legal thinking and legal erudition of legislators and law enforcement officers in order to improve the quality of regulatory and judicial acts, which cannot be achieved without the widespread use of doctrinal sources of law in legislative and law enforcement activities. civil turnover. The purpose of the article is to identify problematic issues arising from the use of reservations, based on the analysis of regulatory legal acts and modern judicial practice. The author emphasizes that in Russia doctrinal sources have not received a generally binding character, which has resulted in uncertainty of their role in the domestic legal system. The complex of value guidelines of civil law goes beyond the standard set of norms, becoming a reflection of the combined worldview, stable beliefs and approaches to regulating property and personal non-property ties, which in turn correlates with the dominant ideology, economic realities and cultural and historical traditions of society. In this context, the doctrine of civil law performs several key functions. The practical value of this article lies, first of all, in the possibility of serving as a doctrine, a basis for the development and interpretation of legislative acts, forming the goals and directions of legal regulation. Then this concept becomes a tool for deep analysis of law enforcement practice, allowing to identify the shortcomings of the existing regulatory framework and propose ways to correct them. This approach, namely the influence of the doctrine, is manifested in the formation of legal consciousness of both citizens and lawyers, determining their ideas about justice, equality and other fundamental principles.

 Введение

   Динамичность доктрины обусловлена её неустойчивой природой, так как она непрерывно изменяется под воздействием эволюции общества, экономики и культуры. Появление инновационных технологий, обострение социальных вопросов и возникновение глобальных вызовов, таких как развитие цифровой экономики, процессы глобализации и изменения климата, вынуждают переосмысливать традиционные подходы и вырабатывать альтернативные концепции [1, с. 526]. Для эффективного ответа на эти вызовы необходимо постоянное обновление доктринальных методов и активное взаимодействие между научным сообществом, практиками и законодателями.

   Сравнительный анализ понятий «догма права» и «доктрина права» раскрывает их как неразрывно связанные, но различающиеся элементы правовой системы. Догма права в классическом понимании представляет собой систему общепризнанных, устойчивых правил и принципов, являющихся незыблемым фундаментом правового регулирования и отправной точкой для применения законодательства. В противовес ей доктрина права возникает в результате научного осмысления нормативов и включает совокупность теоретически обоснованных взглядов, концепций и гипотез, разработанных учёными-юристами. Несмотря на различия, доктрина, опирающаяся на догматические основы, позволяет критически оценивать их, исключая устаревшие или малоеэффективные нормы и открывая возможности для внедрения инновационных правовых подходов. Догма, в свою очередь, выступает в роли фильтра, направляя доктринальные разработки в сторону практично применимых и обоснованных идей, что способствует общему развитию правовой науки и реформированию системы законодательства. Подкреплённая результатами эмпирических исследований и аргументированной оценкой, доктрина со временем способна влиять на догму, инициируя изменения как в законодательном контексте, так и в практике его реализации.

   В регулировании взаимоотношений имущественного и личного неимущественного характера базовыми остаются принципы равенства, автономии воли и имущественной самостоятельности участников. Элементы данной системы, изначально отодвинутые в тень и замороженные в рамках ограниченных судебных прецедентов и научных дискуссий, находились в состоянии ожидания возрождения для адаптации к новым экономическим условиям.

   Несмотря на смену политической системы и очевидные разрывы, преемственность юридической мысли способствовала предотвращению как хаоса, так и возникновения правового вакуума в переходный период к рыночной экономике. Опыт предыдущих поколений цивилистов с их глубоким пониманием сущности гражданско-правовых институтов и принципов стал той фундаментальной базой, на которой было возможно создать отраслевое законодательство, соответствующее реалиям современной России. Тем не менее, нельзя утверждать, что адаптация к новым социально-экономическим условиям прошла безболезненно для цивилистической науки [2, с. 9]. Перед исследователями возникли ранее незнакомые вызовы, связанные с необходимостью переосмысления зарубежного опыта, разработки инновационных правовых конструкций и механизмов, а также преодоления наследия советской эпохи, характеризующегося гипертрофированным регулированием и доминированием публичных интересов над частными. В данных реалиях особую значимость приобрели критический анализ существующего законодательства, идентификация пробелов и коллизий, а также формулирование предложений по его совершенствованию.

   Цивилистическая наука оказалась вынуждена не только адаптироваться к современным условиям, но и активно способствовать формированию новой правовой культуры, основанной на уважении к частной собственности, принципе свободы договора и защите прав и законных интересов участников гражданского оборота. Таким образом, эволюция гражданского права в постсоветской России представляется сложным и многоаспектным процессом, характеризующимся преемственностью и новаторством, адаптацией к изменяющимся условиям и стремлением к созданию эффективной, справедливой системы регулирования общественных отношений.

 Материалы и методы исследований

   В исследовании применены следующие теоретические методы: анализ, обобщение, индукция, дедукция; эмпирические методы: проведен анализ научной литературы, нормативных правовых актов, судебной практики. Эмпирическая база исследования: Гражданский кодекс РФ, судебная практика судов РФ за 2024 г., научная литература.

 Результаты и обсуждения

   Российская правовая система базируется на источниках, присущих континентальной традиции, где в сфере гражданского процесса Гражданский процессуальный кодекс РФ занимает ведущую роль наряду с федеральными законами, международными договорами и фундаментальными нормами международного права. В то же время в гражданском судопроизводстве удачно интегрированы элементы, традиционно ассоциируемые с англосаксонским подходом – судебный прецедент, правовой обычай, правовая доктрина и общие принципы права, которые открывают возможности для их синергичного применения. Понятие «доктрина» предстает как феномен, обладающий многогранностью: оно может быть воспринято и как целостная система философско-правовых учений, и как совокупность взглядов уважаемых юристов, раскрывающих сущность юридических норм, траектории формирования законодательных актов и сложные механизмы правоприменения. Кроме того, термин включает в себя монументальные научные труды в области государства и права, а также путеводные комментарии к кодексам и законам, функционирующие как аннотированные карты, позволяющие ориентироваться в запутанном лабиринте нормативно-правовых актов.

   Л.В. Соцуро трактует правовую доктрину как результат аналитической интерпретации правовых норм, сравнимый с процессом интеллектуальной ковки [3, с. 55]. В то же время Е.С. Шугрина обнаруживает в доктрине элементы, схожие с ювелирным мастерством юридической техники, где посредством специальных приёмов и правил осуществляется огранка правовых актов [4, с. 153].

   Норма, порождённая в пылу правовой доктрины, способна преобразоваться в принцип, становящийся опорой всей системы права. Данные универсальные принципы, хоть и порой остаются за гранью позитивного законодательства, неизменно находят отражение в судебной практике, пронизывая её многогранным влиянием. В этом контексте основная миссия интерпретатора состоит в обнаружении глубинных уровней юридических правил, что позволяет обеспечить их понятное толкование, практическое применение и дальнейшее развитие. Общая роль этих принципов подобна якорю, стабилизирующему правовую систему, при этом не замедляя её динамичное стремление к совершенствованию.

   В противовес вышеизложенному существует иное направление, представленное трудами А. П. Каламкаряна и В. В. Сорокина, которое возвышает правовую доктрину до статуса источника права. В частности, В. В. Сорокин утверждает: «правовая доктрина – это первичный, ведущий источник права, та фундаментальная основа, которой должны соответствовать все другие источники, включая конституцию и законы» [5, с. 89].

   Ученые третьего направления, в числе которых Н. М. Коркунов и М. Н. Марченко, отвергают идею признания правовой доктрины источником права, аргументируя свою позицию тем, что в развитых правовых государствах научные исследования, как правило, не получают законодательного закрепления и не рассматриваются в качестве источников права. Правовая доктрина, воспринимаемая как совокупность идей, взглядов и теоретических построений, разработанных отечественными специалистами в области права, играет значимую, пусть и косвенную, роль в гражданском процессе Российской Федерации. Ее можно рассматривать как интеллектуальный источник, к которому обращаются, когда рамки закона кажутся недостаточно исчерпывающими, ибо она отражает глубокие исследования выдающихся учёных и зачастую представлена в виде научных трудов или даже священных текстов, которым посвящены столетия. В качестве ориентировочного компаса в лабиринте правовых коллизий, доктрина помогает устранить обнаруженные пробелы в нормативном регулировании [6, с. 352]. Анализ положений современного гражданского и процессуального законодательства, наряду с судебными актами Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и судов общей юрисдикции, демонстрирует её значимое влияние на формирование правил правоприменения. Полученные результаты свидетельствуют, что отдельные положения доктрины закладываются при разработке отечественных правовых норм, что позволяет рассматривать её как источник права в широком смысле. В процессе правоприменения доктрина выполняет дополнительную функцию: она восполняет пробелы нормативных источников и содействует точному толкованию закона, несмотря на свой неформальный характер. 

   За последние годы наблюдается тенденция к уменьшению ссылок на доктринальные положения в судебных решениях, что отражает эволюцию ее роли в судебной практике. Во-первых, доктринальные разработки играют существенную роль в анализе и уточнении норм гражданского процессуального права. Учитывая, что ГПК характеризуется значительной абстрактностью и обобщенностью, законодатель намеренно формулирует его нормы в широком виде, что обеспечивает возможность охвата многообразных ситуаций. Доктрина, раскрывая глубокий смысл этих норм в конкретных жизненных контекстах, способствует формированию согласованного подхода к их применению. Известные ученые-правоведы, посредством анализа судебной практики, выявляют как пробелы, так и противоречия в законодательной базе, что позволяет предлагать меры для их устранения и обеспечивает судам базу для принятия обоснованных решений, усиливая тем самым стабильность правовой системы. Кроме того, исследователи оценивают эффективность различных процессуальных механизмов, указывают на их недостатки и предлагают альтернативные методы, которые могут быть адаптированы законодателем при корректировке положений ГПК [7, с. 354].

   Во-вторых, учитывая динамичный характер гражданского процесса, его совершенствованию неизменно предшествуют новые идеи и концепты, в основе которых лежит доктрина. Аккумулируя накопленные научные знания, данные сравнительно-правовых исследований и обзор судебной практики, доктрина функционирует как эксперементальная платформа для разработки инновационных подходов к регулированию гражданского судопроизводства.

   Она реализует следующие важные функции: Доктрина осуществляет критический анализ существующих норм и практик их применения, выявляя пробелы, противоречия и неэффективные механизмы; на основе проведенного анализа предлагает новые концепции, модели и институты, способные устранить выявленные недостатки и оптимизировать процедуры; оказывает влияние на формирование судебной практики, поскольку судебные инстанции и другие участники процесса используют научные толкования при рассмотрении конкретных дел. Примеры влияния доктрины на развитие гражданского процессуального законодательства включают концепции альтернативных способов разрешения споров (медиация, арбитраж), развитие института электронного правосудия, а также совершенствование правил доказывания и защиты прав потребителей. В-третьих, понятие доктрины оказывает заметное влияние на формирование правовой базы и обеспечивает непрерывное профессиональное совершенствование юристов, включая судей.

   При этом фундамент юридического образования закладывается через внедрение принципов и понимание правовых институтов, что позволяет студентам осваивать комплексные знания [8, с. 126]. Анализируя монографии, научные труды и статьи ведущих специалистов, можно выявить, что развитие критического мышления и навыков аргументации является ключевым для успешной практики в правовой сфере, в то время как для практикующих юристов, включая судей, доктрина представляет собой эффективный инструмент постоянного повышения квалификации. Дополнительно, эта концепция способствует оперативному отражению законодательных новаций и изменений в судебной практике, что позволяет специалистам оставаться в курсе актуальных тенденций, а аналитические статьи и исследования одновременно предлагают оригинальные решения для сложных правовых задач.

   В трудах, исследующих вопросы гражданского процессуального права, термины «доктрина», «процессуальная доктрина» и «доктрина гражданского процессуального права» периодически появляются, как далекий свет маяка, однако нередко их употребляют в значении синонимов таких понятий, как «наука», «теория» или «учение». Не смотря на внушительное теоретическое великолепие, правовая и процессуальная доктрины остаются в стороне от числа отраслевых источников и не могут считаться самостоятельной формой права, непосредственно влияющей на практику.  А.Ф. Воронов подчеркивает, что доктрина не представляет собой заветный камень, на который можно опереться в ходе судебного разбирательства, а скорее выполняет роль компаса, указывающего перспективное направление, нежели подробную карту для движения. В то же время А.А. Демичев и О.В. Исаенкова, анализируя труды ведущих специалистов, отмечают, что попытки рассматривать доктрину как равноправный источник юридической силы при вынесении решений остаются не реализованными, поскольку исторически в России ей не присвоен статус полноценного источника права. Таким образом, доктрина функционирует в тени закона, наблюдая за его торжеством, но не участвуя в нем напрямую. М.Ш. Пацация трактует процессуальную доктрину как один из компонентов правовой идеологии, сопоставляя её с подходами Европейского суда по правам человека и Конституционного суда РФ, однако даже в этом свете она представляется наименее весомой по сравнению с другими источниками.

   Авторы, такие как Ю.А. Свирин и Е.В. Леус, исключают доктрину из перечня источников гражданского процессуального права, отказываясь наделять её статусом самостоятельной правовой формы. Практически все современные учебники, разработанные ведущими процессуальными школами, минимизируют роль доктрины в контексте отраслевых источников, однако такая кажущаяся однозначность оставляет пространство для дальнейших сомнений. Исследование возможности придания правовой доктрине характеристик источника гражданского процессуального права представляется не только теоретически любопытным, но и обладающим значительным практическим потенциалом, способным обогатить и усовершенствовать существующую систему, внося новые нюансы и градации в её развитие.

   Возможность признания правовой доктрины источником гражданского процессуального регулирования порождает перспективу для более гибкого и адаптивного применения законодательства, что позволяет судебным инстанциям оперативно реагировать на новейшие вызовы времени. С учетом глубоких теоретических изысканий, судебная практика способна учитывать изменчивость общественных отношений и темпы технологического прогресса, обеспечивая более тонкое и адекватное толкование правовых норм.

   При рассмотрении доктрины как потенциального источника права необходимо строго определить как критерии, так и её границы. В этом контексте важно разграничить перечень научных трудов и теоретических концепций, которые вправе выступать в роли ориентиров в судебном процессе. Научные выводы обосновывают применение законодательных норм, гарантируя их согласование с актуальными правовыми рамками и сохранением общественных приоритетов. В то же время использование доктрины в качестве источника права не означает подмену установленного закона, поскольку нормативное регулирование продолжает оставаться краеугольным элементом правовой системы. Дополнительно, доктринальные положения предлагают возможности для эволюции правоприменения через альтернативные трактовки и методологические подходы в интерпретации юридических норм. При этом судебные инстанции, опираясь на эти положения, руководствуются принципами объективности и независимости, внимательно рассматривая все особенности конкретных случаев и избегая произвольного применения норм.

   Существующая полемика относительно того, каким образом процессуальная доктрина формирует позицию судебного органа [9, с. 463], продолжает вызывать живой интерес исследователей. Анализируя совокупность аналитических исследований, монографических обзоров и комментариев к законодательным актам, можно отметить, что представленные материалы вносят значительный вклад в расширение перспектив судей, что, в свою очередь, способствует более глубокому осмыслению правовых институтов и выявлению расхождений в нормативно-правовом регулировании. Следует подчеркнуть, что эффект от воздействия указанных источников имеет преимущественно косвенный характер, не определяя напрямую тактику принятия конкретных решений. Проведение детального обзора экспериментальных данных сопровождается строгой критической оценкой, что позволяет выявить методологические особенности полученных измерений и обеспечить комплексную интерпретацию результатов.

   Согласно актуальным нормам законодательства и устоявшейся судебной практике, судебное решение опирается на глубокий анализ источников, где исследования выступают важным инструментом оценки. Выявлено, что принципиальное отсутствие стандартизированного механизма применения доктринальных положений в гражданском судопроизводстве создаёт значительные трудности при признании процессуальной доктрины самостоятельным источником права, ведь, в отличие от нормативных актов, научные исследования не подлежат обязательной процедуре официального опубликования и не обеспечены универсальной обязательной силой для сторон процесса.

   Неоднозначность критериев выбора научных работ, способных обосновать судебные аргументы, становится всё более актуальной в условиях ограниченного влияния процессуальной доктрины на развитие гражданского процессуального права. Для увеличения значимости научных исследований в правовой системе предлагается создать такой механизм, который позволит судам эффективно интегрировать доктринальные положения в свою деятельность, не нарушая принципы правовой определенности и предсказуемости. 

   Возможными путями реализации выступают: 

   1. Формирование экспертных советов при судах, задачей которых станет анализ научных трудов и выработка практических рекомендаций по их использованию; 

   2. Разработка методических рекомендаций для судей, в которых детально определяются критерии отбора научных работ и регламентируется порядок их применения при вынесении судебных решений. Комплексное сотрудничество ученых и практиков представляется ключевым условием для придания процессуальной доктрине статуса самостоятельного источника права.

   Суды, анализируя материалы дел, регулярно обращаются к трактовкам правовых норм, представленным в научных трудах, монографиях и комментариях к законодательству, что позволяет при выявлении пробелов, неопределенностей или противоречий в законодательном регулировании получить подробное представление о предмете. Такая методология способствует уточнению содержания норм, определению их сферы действия и выделению ключевых принципов права посредством детального доктринального исследования. Примером применения указанного подхода является принцип добросовестности (ст. 1 ГК РФ), конкретизация которого осуществляется через всестороннее научное изучение и анализ судебной практики [10]. Выработанные научным сообществом концепции подтверждают свою значимость — они используются для формирования критериев добросовестного поведения участников гражданского оборота и оценки последствий злоупотребления правом. Однако судебные органы должны обязательно подвергать доктринальные положения тщательной критической оценке, сопоставляя их с действующими законодательными нормами и фактическими обстоятельствами конкретного дела. Аргументация, опирающаяся исключительно на выводы доктрины без учета деталей правового регулирования, может быть признана необоснованной и отклонена.

 Выводы

   Правовая доктрина оказывает существенное значение для развития гражданского судопроизводства, функционируя как инструмент для усовершенствования правовой системы и интерпретации установленных норм. Невзирая на глубокие концептуальные рассуждения в этой области, суды не принимают доктринальные идеи без ссылок на конкретно закреплённые нормы и официальные разъяснения, которые служат ей твёрдым основанием. В российской судебной практике обращение к источникам доктрины приобретает особую роль по двум направлениям: во-первых, они придают дополнительную силу и обоснованность нормотворческим положениям, а во-вторых, выполняют функцию ориентировщика в условиях правового вакуума, когда прямое нормативное регулирование отсутствует.

   Доктрина, выступающая одновременно в роли зеркала de lege lata и архитектора de lege ferenda, воспринимается лишь в самом широком смысле как источник права, поскольку за каждым обоснованным правотворческим решением стоят аксиомы, ранее выявленные посредством аналитической работы правовой мысли. С этим связана необходимость переосмысления механизмов взаимодействия между научными исследованиями и практической деятельностью в гражданском судопроизводстве. Следует разработать эффективные способы интеграции результатов научных изысканий в процесс законотворчества, а также апробировать новые процессуальные институты и процедуры в экспериментальных условиях.

   Важным аспектом данной реформы является организация постоянного диалога между участниками судебного процесса, включающего в себя учёных-процессуалистов, судей, адвокатов и других специалистов. Такой межпрофессиональный обмен мнениями позволит учесть разнообразие точек зрения и интересов, что особенно необходимо при разработке и реализации процессуальных реформ, направленных на повышение качества правосудия и укрепление законности в гражданских правоотношениях. Развитие цифровых технологий становится важным компонентом модернизации гражданского судопроизводства, поскольку их применение способствует оптимизации судебных процедур. В условиях внедрения электронного документооборота, видеоконференцсвязи и автоматизированных систем анализа практики, эффективность и быстрота судебных процессов возрастают, одновременно уменьшая затраты как для участников процесса, так и для суда.

   Цифровизация, несмотря на очевидные преимущества, несёт в себе определённые вызовы, включая необходимость строгой защиты конфиденциальной информации, противодействия кибератакам и гарантий сохранения доступности правосудия для всех слоёв населения. В этой связи становится актуальным развитие образования юридических кадров, где особое внимание уделяется гражданскому процессуальному праву, практической применимости теоретических знаний и формированию навыков анализа судебных решений с целью составления процессуальных документов.

   Повышение профессионального уровня судей и юристов, с учётом современных достижений науки, техники и изменений в законодательной базе, является стратегически значимым шагом. Признание и усиление значения доктрины гражданского процессуального права создаёт условия для формирования справедливой, эффективной и доступной системы правосудия, соответствующей требованиям современности. Данный комплекс мер предполагает переосмысление взаимодействия между научными подходами и практическими решениями, а также постоянное совершенствование технологий и образовательной подготовки в правовой сфере.

Список литературы

   1.    Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории хозяйственного права. 2-е изд., справ. М.: Статут, 2020. 782 с. (Серия «Классика российской цивилистики»).

   2.    Гребенник В.В. Роль парадигмы в современной науке и ее значение в обеспечении национальной безопасности России // Экономика. Предпринимательство. Окружающая среда. 2020. № 4. С. 9

   3.    Соцуро Л. В. Неофициальное толкование норм права: Учеб. пособие. М.: Профобразование, 2020. С. 53–57.

   4.    Шугрина е. с. Техника юридического письма: учеб.-практ. Пособие. М.: дело, 2019. 272 с.

   5.    Зорькин В. Д. Конституционно-правовое развитие России. М., 2022. С. 89.

   6.    Теория государства и права: учебник / отв. ред. В.Д. Перевалов. – 5-е изд., перераб. и доп. – М.: Норма: ИНФРА‑М, 2023. 552 с.

   7.      Решетникова И.В. Роль науки процессуального права в развитии одноименной отрасли права. Размышляя о судопроизводстве. Избранное. – М.: Статут, 2019. 510 с

   8.    Бурдина Е.В. Органы судейского сообщества в Российской Федерации: традиции, современность, перспективы развития / Е.В. Бурдина; под ред. С.В. Александрова. Саранск: Изд-во Мордовского ун-та, 2021. 280 с.

   9.    Самсонов Н. В. Система источников (форм) гражданского процессуального права Российской Федерации: диссертация ... доктора юридических наук: 12.00.15 / Самсонов Николай Владимирович; [Место защиты: ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации»]. - Москва, 2021. - 622 с.

   10.      Часть первая Гражданского кодекса Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ (ред. от 13.12.2024) // Собрание законодательства Российской Федерации от 5 декабря 1994 г. N 32 ст. 3301

---

Вернуться назад