Ретроспективный анализ меры пресечения в виде запрета определенных действий

---

Юрченко Анастасия Андреевна, студент
Томский государственный университет
Новосибирский юридический институт

   Аннотация. В статье приводится анализ истории возникновения меры пресечения в виде запрета определенных действий. В рамках проведенной работы установлено, что исследуемый правовой институт является довольно молодым. На основе изучения истории становления института мер пресечений автор формирует предпосылки возникновения запрета определенных действий. В статье дано определение такому уголовно-процессуальному понятию как «меры пресечения». Рассмотрена сущность нововведенной статьи 105.1 «Запрет определенных действий» в действующий УПК РФ, ее основные положения. Приведены доводы, подтверждающие и опровергающие целесообразность внесения исследуемых дополнений в уголовно-процессуальное законодательство. Появление меры пресечения в виде запрета определенных действий, а также изменение регулирования залога и домашнего ареста, повлекшие перераспределение их принудительного потенциала, породили дискуссии о возможности одновременного применения к преследуемому лицу нескольких мер пресечения.

   В настоящее время уголовно-процессуальная политика Российского государства строится на принципах охраны прав и свобод человека и гражданина, общественного порядка и безопасности. Лица, подвергаемые уголовному преследованию, нередко предпринимают попытки противодействовать расследованию уголовных дел, оказывая противоправное воздействие на иных участников уголовного процесса, скрываются от следствия и суда. В этой связи законодатель предусматривает наличие мер государственного принуждения, особое место в системе которых занимают меры пресечения, предусмотренные Главой 13 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ) [1].

   Сложно переоценить роль мер пресечения в уголовном процессе. Применение таких мер позволяет, во-первых, существенно снизить или полностью исключить криминальную активность подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления; во-вторых, обеспечить участие лица в следственных и процессуальных действиях, что является решающим фактором для целей расследования уголовного дела. Одной из мер пресечения, введенных законодателем не так давно, является запрет определенных действий. Длительное формирование современного института процессуальных мер принуждения обусловило различные подходы ученых к содержанию, сущности и взаимосвязи отдельных элементов рассматриваемого института. Дискуссионность данного вопроса обусловлена также неоднозначностью юридической природы уголовно-процессуального принуждения.

   Закон возникает и развивается одновременно с появлением общественных отношений, требующих четкого законодательного урегулирования. Лишь возникшая потребность прогрессирующего российского общества должна обуславливать принятие новых законов или внесение изменений в уже действующие нормативные акты, чтобы избежать появления так называемых «мертвых» норм, которые не находят своей реализации на практике. Сложно не согласиться с тем, что каждое принятое законодательное положение должно отвечать требованиям актуальности, эффективности и результативности. 5 апреля 2018 года Государственной Думой РФ в третьем, окончательном, чтении был одобрен законопроект о внесении поправок в УПК РФ, а 11 апреля 2018 года данный законопроект был положительно воспринят Советом Федерации РФ. Принятый законопроект предусматривает введение дополнительной статьи 105.1 в главу 13 УПК РФ. Новая мера пресечения получила название «Запрет определенных действий». Является ли целесообразным данное законодательное нововведение?

   В Пояснительной записке к проекту закона было указано, что «на VII Всероссийском съезде судей (2-4 декабря 2008 г.) был задан курс на диверсификацию системы мер пресечения, в рамках которой необходимо оптимизировать применение не связанных с изоляцией от общества мер, в том числе залога и домашнего ареста. <...> Указанные обстоятельства во многом были обусловлены принятием «пилотного» Постановления Европейского Суда по правам человека от 10 января 2012 г. по жалобам № 42525/07 и № 60800/08 «Ананьев и другие (Ananyev and others) против Российской Федерации» [2], которым была констатирована структурная проблема национальной системы содержания под стражей [3].

   Необходимость дополнения существующей системы мер пресечения давно обсуждалась среди ученых юристов. Так, Д.А. Воронов полагал, что «главу 13 УПК необходимо дополнить новой мерой пресечения - «запрет определенных действий» [4, С. 22]. Аналогичной позиции придерживается и И.В. Головинская, считающая что «изменение и расширение спектра мер принуждения и пресечения - процесс неизбежный, главным акцентом в котором было и остается соблюдение баланса обеспечения гарантий прав личности и интересов правосудия [5, С. 95]. Несколько лет назад К.Б. Калиновский предлагал в качестве новых вариантов указанных мер полицейский надзор и «отобрание вида на жительство», по аналогии с уставом уголовного судопроизводства 1864 г., что в современных условиях предполагало бы изъятие заграничного паспорта у гражданина РФ или паспорта для иностранного гражданина [6, С. 105].

   Как известно, меры пресечения — это предусмотренные законом меры процессуального принуждения, применяемые к обвиняемому, а в исключительных случаях к подозреваемому, с целью пресечения их неправомерного поведения и предупреждения возможного противодействия расследованию преступления [7, с. 93]. В уголовно-процессуальной теории все меры пресечения могут быть разделены на те, которые могут применяться исключительно по решению суда, и те, которые могут применяться без судебного решения (по постановлению следователя или дознавателя). Исключительно по решению суда могут применяться меры пресечения, которые ограничивают конституционные права и свободы личности или содержат иные существенные правоограничения, требующие, по мнению законодателя, судебного вмешательства [8, c. 538]. До последнего времени в России к числу таких мер пресечения можно было отнести заключение под стражу, домашний арест, залог. Новый законопроект дополнил этот список запретом на определенные действия, что представляется логичным, так как новая мера пресечения предполагает ограничение предоставленных ст. 23, 27 Конституции РФ прав на свободу передвижения и неприкосновенность частной жизни. Текст закона указывает, что подозреваемому или обвиняемому на основании решения суда может быть запрещено:

   • выходить в определенные судом периоды времени за пределы жилого помещения, в котором он проживает;

   • находиться в определенных местах, а также ближе установленного расстояния до определенных объектов, посещать определенные мероприятия и участвовать в них;

   • общаться с определенными лицами;

   • отправлять и получать почтово-телеграфные отправления;

   • использовать средства связи и сеть Интернет;

   • управлять автомобилем или иным транспортным средством, если совершенное преступление связано с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств [9].

   В зависимости от тяжести совершенного преступления предельный срок применения новой меры пресечения разниться. В принятом законопроекте оговорено, что по уголовным делам о преступлениях небольшой и средней тяжести предельный срок составит 12 месяцев, для тяжких преступлений - 24 месяца, а в случае особо тяжких преступлений - 36 месяцев. Также, в тексте пояснительной записки к законопроекту отмечается, что время применения запрета определенных действий по общему правилу в срок содержания под стражей включаться не будет. Более того, новым законом суду предоставляется возможность применения как отдельных запретов из этого списка, так и всех сразу, а также указывается, что запрет определенных действий сможет применяться вместе с другими мерами пресечения — домашним арестом или залогом. Исполнение запретов обеспечивается применением «аудиовизуальных, электронных и иных технических средств контроля», а в том случае, если подозреваемый или обвиняемый нарушат предписания суда, то избранная мера пресечения может быть заменена на более строгую.

   Вполне рациональными представляются доводы инициаторов данного законопроекта о необходимости внесения вышеуказанных дополнений в уголовно-процессуальный закон, данные ими в пояснительной записке. Во-первых, как отмечала инициативная группа депутатов от «Единой России», внесение поправок в УПК обеспечит «положительный экономический эффект», так как позволит сократить расходы государства на содержание подозреваемых и обвиняемых под стражей и выплаты в счет возмещения вреда, «связанного с нарушением прав личности при заключении под стражу». Действительно, по данным ФСИН, в 2017 году в следственных изоляторах и тюрьмах содержались 104,5 тыс. человек, под домашним арестом находились 6,7 тыс. По статистике Судебного департамента Верховного суда, российские суды в 2017 году рассмотрели 126,1 тыс. ходатайств о заключении под стражу и удовлетворили 113 тыс. из них; еще 202 тыс. раз срок нахождения под стражей был продлен (всего следственные органы подали 207 тыс. таких ходатайств). Суды вынесли решения о заключении под домашний арест 6,3 тыс. человек; еще 23 тыс. раз суды продлевали эту меру пресечения. Залог был применен всего в 289 случаях [10]. Во-вторых, принятие данного законопроекта направлено на соблюдение норм международного права и сокращение репутационных потерь, связанных с рассмотрением и удовлетворением ЕСПЧ большого количества жалоб россиян.

   Данное событие, естественно, вызвало активную дискуссию среди ученых-теоретиков и юристов-практиков, в ходе которой было высказано множество мнений. Особый резонанс вызвал запрет на коммуникацию и общение. Большинство практикующих юристов, например, партнер адвокатского бюро «Деловой фарватер» Сергей Литвиненко, партнер BGP Litigation Дмитрий Селезнев хотя и считают данное нововведение «здравой инициативой», но в то же время опасаются, что это всего лишь декларативная мера, которая не будет реально работать на практике [10]. Свои выводы эксперты основывают на том, что суды при избрании мер пресечения зачастую отдают предпочтение заключению под стражу, а не альтернативным мерам, таким как залог или домашний арест, которые схожи с нововведенным запретом на определенные действия. Следует обратить внимание на то, что в пояснительной записке к законопроекту также указывается на недопустимость наложения запрета на вызов скорой помощи, МЧС и других служб в экстренных ситуациях.

   В этой связи, сложно не согласиться с мнением Дмитрия Селезнева о том, что указанный законопроект имеет недостаток, нуждающийся в уточнении. Согласно его убеждению: «Законодателем не предусмотрена возможность общения с адвокатом. Учитывая, что право на защиту включает в себя возможность коммуницировать с адвокатом (по телефону, в ходе свиданий), обозначенный пробел, вероятнее всего, будет устранен. Даже если эта норма не будет скорректирована, то право обвиняемого (подозреваемого) на общение с адвокатом не может быть ограничено» [10].

   Под иным углом на данное новшество смотрит адвокат, кандидат юридических наук А. Некрасов, который в беседе с журналистами отметил плюсы нововведения для предпринимательской деятельности и назвал запрет на определенные действия мерой удобной и следствию, и подследственному «...человек свободно посещает работу, необходимые учреждения, но конкретно ему запрещается делать то, что может повредить следствию или суду, например, общаться с определёнными людьми, пользоваться интернетом, обычной почтой, мобильной связью, управлять транспортным средством и так далее. Можно взять классический пример из бизнеса. Предприниматель, отлучённый от своего дела, то есть сидящий под домашним арестом, довольно быстро его теряет. В случае с новым законопроектом человек может работать, извлекать прибыль, но воздерживаться от чего-то конкретного. Я думаю, что это мера хорошая и интересная, потому что её можно применять гибко и точечно», — заключил адвокат [11].

   В целом же, именно из начальной и последующих редакций прослеживаются реальные предпосылки введения новой меры пресечения - запрета определенных действий. Федеральный закон от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» [12] включил в домашний арест часть запретов и ограничений, которые позже найдут свое отражение в новой мере пресечения. К первопричинам появления в отечественном законодательстве меры пресечения в виде запрета определенных действий мы можем отнести попытку законодателя создать еще одну альтернативу содержанию под стражей. Стоит отметить, что законодатель связывал введение новой меры с «недостаточной эффективностью залога и домашнего ареста». Как следствие, Федеральный закон от 18 апреля 2018 г. № 72-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части избрания и применения мер пресечения в виде запрета определенных действий, залога и домашнего ареста» [13] дополняет существовавший перечень мер пресечения запретом определенных действий. Существовавшие запреты и ограничения в такой мере пресечения, как домашний арест, были вычленены и дополнены рядом новых в запрете определенных действий. Сам же домашний арест отныне предусматривает полную изоляцию подозреваемого, обвиняемого по месту жительства.

   Вследствие довольно-таки непродолжительного существования у запрета определенных действий имеется ряд проблем. Можно выделить несколько таковых и предложены пути их решения.

   Во-первых, в статью необходимо внести дополнение касательно лиц, с которыми нельзя ограничить общение, таковым может выступать адвокат, т.к. отсутствие контакта с ним априори ставит сторону защиты в менее выгодное положение по отношению к обвинению.

   Во-вторых, законодатель разрешает устанавливать запрет на посещение определённых мест, но при этом не уточняет каких. Так, непонятно можно ли ограничить посещение лечебных и им подобных заведений. Представляется, что нельзя, т.к. это может привести к плачевным последствиям, вследствие чего норму, регламентирующую данный вопрос, необходимо изложить следующим образом: находиться в определённых местах, за исключением мест жизненной необходимости.

   В-третьих, непонятен момент вызова подозреваемого к следователю, дознавателю или в суд в тот промежуток времени, когда действует запрет на покидание жилого помещения. Например, к Иванову И.И. был применён запрет на покидание жилого помещения с 8 до 12 часов. В 10 часов следователь Петров П.П. вызывает Иванова И.И. в территориальный орган. Иванов покидает жилое помещение в 10 часов 30 минут, тем самым нарушая введённый в отношении него запрет. В этом случае возможны два решения данной проблемы:

   1) Изложить п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ следующим образом: выходить в определенные периоды времени, кроме случаев вызова дознавателем, следователем или судом за пределы жилого помещения, в котором он проживает в качестве собственника, нанимателя либо на иных законных основаниях;

   2) Дополнить ч. 1 ст. 105.1 УПК РФ следующим предложением: может быть вызван только в тот период времени, в который по отношении к нему не действует запрет, в случае, не требующем отлагательства, сопроводить его на служебном транспортном средстве.

   Подводя итог, хотелось бы отметить, что исследуемое нововведение в УПК РФ служит доказательством гуманизации государственной политики и развития России как демократичного, социального и правового государства. В истории мер принуждения в России как такового запрета определенных действий не встречалось, можно было лишь проследить некоторые сходства с другими мерами пресечения. Сам же запрет определенных действий по своей структуре был извлечен из предыдущей редакции домашнего ареста, преобразованный и дополненный в отдельную меру.

Список литературы

   1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 18.03.2023) // Собрание законодательства РФ. – 2001. - № 52 (ч. I). - Ст. 4921.
   2. Дело «Ананьев и другие (Ananyev and others) против Российской Федерации»: Постановление Европейского суда по правам человека от 10.01.2012 (жалоба № 42525/07, 60800/08) // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. - 2012. - № 8.
   3. Пояснительная записка к проекту Федерального закона «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (в части избрания и применения мер пресечения в виде залога, запрета определенных действий и домашнего ареста)». URL: http://asozd.duma.gov.ru (дата обращения 25.04.2023).
   4. Воронов Д.А. Запрет определенных действий в рамках залога, домашнего ареста и новой меры пресечения // Российский судья. - 2016. - № 3. - С. 21 - 24.
   5. Головинская И.В. Институт мер пресечения: проблемы диверсификации и варианты их разрешения // Современное право. - 2016. - № 3. - С. 90 - 96.
   6. Калиновский К.Б. Система мер пресечения в российском уголовном процессе: современные проблемы и исторический опыт // Судебно-правовая реформа 1860-х гг. в России и современное уголовно-процессуальное право (посвящается 150-летию принятия судебных уставов 1864 г.): Материалы III Международной научно-практической конференции, проводимой в Российской академии правосудия (г. Москва, 10 - 11.04.2014): Сб. науч. ст. - М.: РГУП, 2014. Ч. 1. - С. 105 - 109.
   7. Руководство для следователей / Под общ. ред. В.В. Мозякова. - М.: Экзамен, 2005. - 912 с.
   8. Курс уголовного процесса / Под ред. д.ю.н., проф. Л.В. Головко. - 2-е изд., испр. - М.: Статут, 2017. - 1280 с.
   9. Госдума приняла закон о новой мере пресечения – «запрет на определенные действия» [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://tass.ru/obschestvo/5098811 (дата обращения: 25.04.2023).
   10. Госдума одобрила введение в России новой меры пресечения [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: https://www.rbc.ru/society/05/04/2018/5ac61ce69a7947a80017f214 (дата обращения: 25.04.2023).
   11. Интервью адвоката, кандидата юридических наук Андрея Некрасова // [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: https://russian.rt.com/russia/news/500244-advokat-gosduma-novyi-zakonoproekt (дата обращения: 25.04.2023).
   12. Федеральный закон от 07.12.2011 № 420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» (ред. от 03.07.2016) // Собрание законодательства РФ. – 2011. - № 50. - Ст. 7362.
   13. Федеральный закон от 18.04.2018 № 72-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части избрания и применения мер пресечения в виде запрета определенных действий, залога и домашнего ареста» // Собрание законодательства РФ. – 2018. - № 17. - Ст. 2421.

---

Вернуться назад