История уголовной ответственности за мошенничество

Галтименов Илья Сергеевич, магистрант
Томский государственный университет
Новосибирский юридический институт

Аннотация. В данной статье проводится анализ исторических аспектов становления уголовно-правовых норм, регулирующих ответственность за мошенничество в России. Рассматривается зарождение и первые века использования понятия мошенничество. Исследование основных этапов развития уголовной ответственности за мошенничество. Проведен анализ правовых актов с момента первого упоминания о мошенничестве в Судебнике царя Ивана IV 1550 г. и до принятия, ныне действующего УК РФ. В результате проведенного исследования автор приходит к выводу о том, что в России значимость борьбы с мошенничеством осознавалась на всех этапах исторического развития. Уголовная ответственность за совершение обмана, как и его определение, существует очень давно и отношение к структуре этого преступления менялось в процессе развития.

Ключевые слова: мошенничество, история законодательства, хищение.

Нормы, устанавливающие ответственность за мошенничество, появились в российском уголовном праве относительно недавно. В первых известных письменных источниках древнерусского права - Русской Правде, Новгородской и Псковской судных грамотах - об ответственности за хищение, совершенное путем обмана или злоупотребления доверием, не упоминается. Термин «мошенник» начал использоваться в законодательных актах только с XVI в.

Статья 58 Судебника царя Ивана IV 1550 г. содержала предписание следующего содержания: «А мошеннику та ж казнь, что и татю» [1. c. 51]. Поскольку данный термин в Судебнике не разъяснялся, среди исследователей давно идет дискуссия о том, устанавливала ли указанная статья Судебника ответственность за обманное завладение чужим имуществом, т.е. за мошенничество в современном его понимании [2. c. 298], или же в статье речь идет о карманной краже [3. c. 23]. В пользу первого утверждения свидетельствует употребление в этой же статье Судебника слова «оман-щик» (обманщик), в пользу же второй версии - сходство термина «мошенник» со словом «мошна», которым именовали небольшую сумку для хранения денег, носимую обычно в кармане или на поясе. Отметим, что в Судебнике 1589 г., составленном в период правления сына Ивана IV Федора Иоанновича, понятия «мошенник» и «оманщик» разделялись. Статья 112 Судебника 1589 г. гласила: «А хто на мошеннике или на оманщике взыщет того, что его оманул, и хоти его трою днем изымаешъ и доведеш на него, ино его бити кнутом, а исцова иску не правити, потому что один оманыва-ет, а другой догадываисе, а не мечися на дешевое» [4. c. 74]. Одно можно утверждать уверенно, что с XVI в. мошенничество стало выделяться в русском законодательстве из общего понятия «татьба», которым до этого было принято именовать все возможные виды хищений [5. c. 108].

В Соборном уложении 1649 г. о мошенничестве упоминается вскользь. Статья 11 главы XXI Уложения гласит: «Да и мошенникам чинить тот же указ, что указано чинить татем за первую татьбу».

Не внес ясности в вопрос, что же следовало считать мошенничеством, и Воинский артикул Петра I 1715 г. Термин «мошенничество» в Артикуле не употреблялся, хотя в нем содержалось немало норм, посвященных краже и грабежу.

По мнению И.Я. Фойницкого, под мошенничеством в те времена понималась ловкая, но мелкая кража, при которой обман использовался для облегчения ее совершения [3. c. 25]. В обоснование своей точки зрения автор приводит довольно убедительный пример из практики - дело в отношении некоего Королькова, касающееся событий, произошедших в 1767 г. Когда в Петербург съехались депутаты из различных мест Российской империи для составления уложения законов, Корольков подделал пригласительные от комиссии на 25 июля 1767 г. и стал разносить их депутатам, собирая за это деньги. Сенат, до рассмотрения которого дошло это дело, нашел, что здесь нет мошенничества, а имеет место только обман, и, приняв во внимание, что «на то, что за обман чинить, точных законов не имеется, а почитая обман равным мошенничеству, то за сие его, Королькова, преступление и за то, что он высшего правительства имя всуе употреблять отважился», определил: приговорить его к наказанию, предусмотренному п.п. 9 и 11 гл. XXI Соборного уложения 1649 г. Иными словами, Сенат, установив, что Корольков обманом завладел чужими деньгами, счел, что его действия прямо под понятие мошенничества не подпадают, а то, что он все-таки был наказан как мошенник, сегодня назвали бы применением уголовного закона по аналогии.

Фундаментальное формирование уголовного законодательства в Царской России началось при царе Николае Первом. В 1830 г. было подготовлено и издано 45-томное Полное собрание законов Российской империи. Поскольку значительная часть правовых норм потеряли значение, был создан отбор действующего законодательства, и в 1832 г. отпечатан Свод законов Российской империи в 15 томах, объединенный в 18 книгах. Впоследствии были изданы второе и третье Полное собрание законов, которые сыграли огромную роль в развитии российского права. «Тома Свода законов» формировались по отраслевому и предметному признакам, нормы уголовного права были преимущественно представлены в 15-том томе, и на его базе был разработан первый Российский уголовный кодекс - Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.» [5, с. 16].

Таким образом, действующее уголовное законодательство до Октябрьской революции (1917 г.) состояло из трех крупных уголовно-правовых актов: Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (в редакции 1885 г.); Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г. и части норм Уголовного уложения 1903 г. В данном законодательстве содержалось более 2300 статей. По этому поводу Л.С. Белогриц-Котляревский писал, что «в результате такого правотворчества получилось что-то среднее между обыкновенным сводом и современным кодексом» [6, с. 96].

Анализ положений Уложения о наказаниях уголовных и исправительных позволяет выделить преступления против собственности, совершенные тайным способом, но обман как способ совершения хищения в правовом акте не прослеживается. Мошенничество, обман и присвоение чужого имущества рассматриваются в Уставе о наказаниях 1864 г. В Уголовном уложении 1903 г. в гл. 31 предусматривается ответственность за присвоение найденного чужого имущества («О необъявлении о находке, присвоении чужого имущества и злоупотреблении доверием»), в гл. 33 - «О мошенничестве», в гл. 34 - «О банкротстве, недобросовестности по имуществу».

В Уголовном уложении 1903 г. в гл. 33 «О мошенничестве» данному преступлению посвящены ст. 591-598. Объективная сторона основного состава общественно опасного деяния в рамках рассматриваемой главы включала в себя несколько альтернативных действий и, по сравнению с его описанием в Уложении о наказаниях, раскрыта более детально. Итак, мошенничество состоит в следующих действиях: а) похищении, посредством обмана, чужого движимого имущества, с целью присвоения; б) похищении чужого движимого имущества, с целью присвоения, посредством обмера, обвеса или иного обмана в количестве или качестве предметов при купле-продаже или иной возмездной сделке; в) в побуждении посредством обмана, с целью доставить себе или другому имущественную выгоду, к уступке права по имуществу или ко вступлению в иную невыгодную сделку по имуществу (ч. 1 ст. 591). Данная формулировка состава мошенничества представлялась более удачной, чем в Уложении о наказаниях, несмотря на сохранение термина «похищение». Более того, третий вид этого преступления охватывает и причинение имущественного ущерба без признаков хищения.

В качестве квалифицированных обстоятельств мошенничества в Уголовном уложении названы: а) причинение ущерба в размере свыше пятисот рублей (ч. 2 ст. 591); б) совершение мошенничества шайкою (т.е. «группой лиц» (ст. 595); в) совершение мошенничества лицом, ложно выдавшим себя за служащего или за лицо, исполняющее поручение служащего (ст. 595); г) повторное совершение мошенничества лицом, ранее два или не менее трех раз отбывавшим наказание за это деяние, а также за воровство, разбой или вымогательство, до истечения пяти лет со дня отбытия наказания за одно из указанных преступлений (ст. 596, ч. 1 ст. 597).

Обстоятельствами, смягчающими ответственность, в Уголовном уложении 1903 г. признаны ущерб в размере, не превышающем 50 копеек, или - до провозглашения приговора, резолюции или решения о виновности - добровольное возвращение имущества или иное удовлетворение потерпевшего (ч. 3 ст. 591).

Остальные нормы данной главы Уголовного уложения 1903 г. представляют собой специальные виды мошенничества: 1) сбыт предметов под видом запрещенных уголовным законом к обращению или под видом добытого преступным деянием (ст. 592); 2) продажа или залог недвижимого имущества, заведомо чужого или вымышленного имущества; или с сокрытием во вред покупателю или залогопринимателю лежащих на имуществе запрещения или обязательства (ст. 593); 3) получение по предъявленному требованию страховой суммы за имущество, застрахованное от повреждения, если заведомо повреждения не было или если виновный скрыл, что имущество повреждено от причины, лишавшей его права на получение страховой суммы (ст. 594); 4) поджог, взрыв или потопление застрахованного имущества с целью получить страховую сумму, если не подлежит более строгому наказанию за это (ст. 598).

Характерной особенностью законодательных актов явилась сложность конструирования юридико-технических запретов, выражающихся в неопределенности и казуистичности используемых терминов и понятий. Примером может служить Декрет СНК РСФСР от 5 мая 1921 года «Об ограничении прав по судебным приговорам», в котором к хищениям относились кража, грабеж, разбой, мошенничество (выд. авт. - С. Б.), вымогательство, присвоение и растрата. В свою очередь в Декрете ВЦИК, СНК РСФСР от 1 июня 1921 года «О мерах борьбы с хищениями из государственных складов и должностными преступлениями, способствующими хищениям» к хищениям относились незаконный отпуск товаров лицам, работающим в органах снабжения, распределения, заготовки и производства; сокрытие в целях хищения от учета предметов производства лицами административного и складского персонала; содействие хищениям и умышленное невоспрепятствование хищениям со стороны лиц, охраняющих складские помещения; получение заведомо незаконным путем товаров из государственных складов, баз, распределителей, заводов, мельниц, ссыпных пунктов в целях спекуляции и т. д.

Исследуя указанные и другие нормативные акты, следует отметить, что законодатель уделял особое внимание противодействию хищениям, в том числе и мошенничеству. Отметим, что термин «мошенничество», как видно из правовых предписаний впервые был назван, наряду с другими формами хищения, в Декрете СНК «Об ограничении прав по судебным приговорам». Однако в указанных нормативных актах законодатель не раскрывал понятия хищения, не конкретизировал его формы, не дифференцировал ответственности в зависимости от стоимости похищенного или его форм.

Уголовный кодекс РСФСР 1922 года. В первом советском уголовном кодексе законодатель преступлениям против собственности посвятил главу УК Имущественные преступления», в которой предусмотрел ответственность за традиционные виды посягательств на собственность, в том числе и мошенничество. В частности, в ст. 187 УК РСФСР устанавливалась ответственность за мошенничество, то есть, получение с корыстной целью имущества или права на имущество посредством злоупотребления доверием или обмана. Следует отметить, что в примечании к ст. 187 впервые было дано законодательное определение обмана, в котором указывалось, что «обманом считается как сообщение ложных сведений, так и заведомое сокрытие обстоятельств, сообщение о которых было-обязательно». По мнению Г. Н. Борзенкова «сформулированное определение не было воспроизведено в последующем законодательстве, но до настоящего времени играет важную роль в теории уголовного права и судебной практике».

Исследуя проблемы уголовного законодательства, в частности, регламентации ответственности за мошенничества, А. А. Жижиленко отмечал, что мошенничество выражается в совершении посредством обмана сделки по имуществу, создающей имущественный убыток на одной стороне и соответствующую ему имущественную выгоду - на другой. В данном случае автор почему-то не указал в качестве одного из признаков мошенничества право на имущество.

В ст. 188 УК РСФСР 1922 года выделялось мошенничество, имеющее своим последствием убыток, причиненный государственному или общественному учреждению. Мошенничество, посягающее на государственное или общественное имущество, согласно Определению Верховного Суда РСФСР от 24 марта 1924 года, необходимо было квалифицировать как таковое и в том случае, когда сделка была заключена между частными лицами, если сама сделка была направлена против государства.

Мошенничество, предусмотренное ст. 187 наказывалось принудительными работами на срок до шести месяцев или лишением свободы на шесть месяцев, а ответственность за мошенничество, запрещенное ст. 188, наступала в виде лишения свободы до одного года, то есть, наказание устанавливалось безальтернативно.

Таким образом, можно сделать вывод, что законодатель не только дифференцировал ответственность за разные виды мошенничества, но и установил различные сроки наказания.

По мнению некоторых авторов, этот подход к назначению наказания нельзя признать оправданным, поскольку оно слабо выполняло превентивную функцию и не способствовало снижению преступности. Дальнейшая практика показала, что интересы защиты личной собственности граждан от мошенничества требуют более жестких мер реагирования со стороны уголовного законодательства.

К уголовно-правовым нормам, содержащим признаки мошенничества (обмана), можно также отнести и криминализированные деяния, связанные с подделкой в корыстных целях как официальных, так и простых бумаг, документов и расписок (ст. 189); фальсификацией, то есть, обманным изменением с корыстной целью вида или свойства предметов, предназначенных для сбыта или общественного употребления, а равно самым сбытом таких предметов (ст.190); фальсификацией предметов потребления, которая имела или могла иметь последствием причинение вреда здоровью, а равно сбытом таких предметов (ст.191); сбытом заведомо негодного семенного материала (ст. 192).

Среди юридико-технических недостатков конструирования мошенничества в исследуемом нормативом акте следует назвать отсутствие дифференциации ответственности в зависимости от квалифицирующих признаков, в частности, повторности совершаемого деяния, суммы причиненного ущерба, совершения преступления в соучастии.

Уголовный кодекс РСФСР 1926 года. В соответствии с общесоюзными положениями, закрепленными в Основных началах уголовного законодательства 1924 года, в 1926 году был принят второй советский уголовный кодекс РСФСР. Законодатель в данном нормативном акте сохранил преемственную связь с Уголовным кодексом РСФСР 1922 года. В главе VII «Имущественные преступления» в ст. 169 предусматривалась ответственность за: злоупотребление доверием или обман в целях получения имущества или права на имущество или иных личных выгод (часть первая); мошенничество, имевшее своим последствием причинение убытка государственному или общественному учреждению (часть вторая).

Существенным образом понимание мошенничества изменилось с принятием УК РСФСР 1926 г. Статья 169 определяла мошенничество как злоупотребление доверием или обман в целях получения имущества или права на имущество или иных личных выгод. Из указанной формулировки следовало, что законодателем была установлена уголовная ответственность не за незаконное завладение чужим имуществом или получение права на имущество, а за сам факт обмана (злоупотребления доверием), направленного на их получение. Из диспозиции было исключено указание на корыстную цель, между тем цель как обязательный признак субъективной стороны преступления осталась. Заключалась эта цель в намерении виновного получить имущество или право на имущество, что по-прежнему позволяло относить данное преступление к корыстным.

В УК РСФСР 1960 г. мошенничеству были посвящены две статьи: ст. 93 устанавливала уголовную ответственность за хищение государственного или общественного имущества путем мошенничества, а ст. 147 -ответственность за завладение личным имуществом граждан или приобретение права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием. Наличие двух аналогичных статей стало вполне логичным итогом развития уголовного законодательства советского периода в сторону дифференциации уголовной ответственности за преступления против собственности в зависимости от того, был ли причинен вред государственной (общественной) собственности или личной собственности граждан.

Статья 93 УК РСФСР 1960 г. входила в гл. 2 Особенной части, объединявшую в себе статьи, предусматривающие ответственность за преступления против социалистической собственности, под которой понималась государственная и общественная собственность. Статья 147 УК РСФСР входила в гл. 5 «Преступления против личной собственности граждан».

Наряду с разными объектами указанные составы также имели отличие по предмету преступления. Статья 147 УК РСФСР предполагала в качестве предмета не только личное имущество граждан, но и право на имущество, тогда как в ст. 93 право на имущество не упоминалось.

Объективная сторона обоих преступлений описывалась в законе аналогично: завладение имуществом путем обмана или злоупотребления доверием. В ст. 147 УК РСФСР также указывалось на приобретение права на имущество. Способы совершения преступления (обман и злоупотребление доверием) в законе не разъяснялись. Законодатель отказался от существовавшей в УК РСФСР 1926 г. конструкции мошенничества как усеченного состава хищения, вновь вернувшись к традиционной модели материального состава.

В отличие от предыдущих кодексов в первоначальной редакции УК РСФСР 1960 г. в ст.ст. 93 и 147 отсутствовало указание на цель совершения преступления как на обязательный признак субъективной стороны.

УК РСФСР 1960 г. сохранял свое действие на территории современной России и после распада СССР, вплоть до вступления в силу ныне действующего УК РФ 1996 г. После принятия в 1993 г. Конституции Российской Федерации, провозгласившей равную защиту всех форм собственности, в УК РСФСР 1960 г. Федеральным законом от 1 июля 1994 г. № 10-ФЗ были внесены существенные изменения. Глава 2 «Преступления против социалистической собственности» была исключена из Особенной части, гл. 5 получила новое название: «Преступления против собственности», и ее действие распространилось на все формы собственности. Впервые в отечественном уголовном законодательстве указанным Федеральным законом было введено общее понятие хищения, которое согласно примечанию к ст. 144 распространялось в том числе и на ст. 147 УК РСФСР. Внесенные данным законом изменения стали основой для системы преступлений против собственности современной России.

Список литературы

1. Бакрадзе А. А. Злоупотребление доверием как способ совершения мошенничества / А. А. Бакрадзе // Российский следователь. — 2018. — № 24. — С. 62–65.
2. Евтушенко И. И. Отдельные вопросы теории и практики квалификации мошенничеств. / И. И. Евтушенко. // Вестник Краснодарского университета МВД России. — Краснодар.: Краснодарский университет МВД России. — № 2(36). — 2017. — С. 27–31.
3. Сидорова О. Д. Борьба с мошенничеством в России в период XIX–XX веков / О. Д. Сидорова. // Государство, право, общество: проблемы взаимодействия (политология, юридические науки, история, религиоведение, социология) Сборник статей III Международной научно-практической конференции. Под ред. Н. Г. Карнишиной. 2016. — С. 98–102.
4. Тимофеева А. А. Мошенничество в предпринимательской деятельности: генезис криминализации экономики. // Вопросы российской юстиции. — 2019. — № 3. — С. 849–857.
5. Фефлов И. В. Происхождение и развитие российского и зарубежного законодательства о мошенничестве / И. В. Фефлов // Территория науки. — 2014. — № 4. — С. 141–152.
6. Южин А. А. Мошенничество и его виды в российском уголовном праве. / А. А. Южин. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. — М.: 2016. — 35 с.