Уголовно-правовые средства противодействия самоубийству

---

Аннотация. Объектом исследования являются регламентированные уголовным законодательством общественные отношения, возникающие в сфере противодействия самоубийству, как общественно опасному деянию, посягающему на одну из важнейших объектов правовой защиты – жизнь человека. Предметом исследования являются уголовно-правовые средства противодействия самоубийству, их место, роль и значение в системе правового регулирования, а также способы оптимизации уголовно-правового регулирования противодействия самоубийству. В статье рассмотрены некоторые проблемы уголовно-правового регулирования противодействия суициду. Сделан вывод относительно сложности в квалификации криминальной аутоагрессии, а также преждевременности квалификации любой криминальной аутоагрессии как террористического акта или иного преступления террористической направленности. Кроме того, указана необходимость внесения изменений в действующее уголовно-правовое регулирование с целью усиления уголовной ответственности за доведение до самоубийства малолетнего лица.

   Одной из наиболее серьезных социальных проблем современного общества является высокое чисто суицидов. Не является исключением и Российская Федерация. Несмотря на то обстоятельство, что общее число самоубийств в РФ в последнее время имеет тенденцию к снижению [1], по данным Всемирной организации здравоохранения, Российская Федерация занимает третье место в мире по количеству самоубийств и первое место – по количеству мужских самоубийств [2].                                                   

   Следует отметить, что самоубийство является комплексной проблемой, учитывая то обстоятельство, что причиной самоубийства является огромное количество разнообразных как экзогенных, так и эндогенных факторов.  И если работа с эндогенными факторами является компетенцией медико-психологических наук, то задачей социальных наук является выделение и борьба с экзогенными факторами самоубийств. Универсальным регулятором социальных отношений является право, поэтому роль правового регулирования в противодействии самоубийству представляется значительной.  И, безусловно, одним из наиболее эффективных средств борьбы с суицидами является уголовное законодательство, устанавливающее ответственность за доведение до самоубийства.

   Следует отметить, что долгое время в уголовно-правовом регулировании существовала ответственность не только за доведение до самоубийства, но и, собственно говоря, за сам неудавшийся акт самоубийства.  Покушавшийся на самоубийство по Своду законов Российской империи подлежал наказанию как убийца - каторжной ссылке.  В дальнейшем в проекте Уголовного уложения 1843 г. каторжные работы были заменены тюремным заключением сроком от полугода до 1 года, а решение вопроса о характере погребения самоубийц было предоставлено церкви на её усмотрение [3].

   Столь жесткие меры правового регулирования в отношении лиц, совершавших самоубийство, связаны с доминированием в обществе того времени христианской морали:  в соответствии с православной религиозной доктриной, самоубийство являлось смертным грехом.  Следует отметить, что и с точки зрения правовой доктрины, самоубийство и убийство имеют один и тот же охраняемый объект правоотношений: жизнь человека.

   Вместе с тем, декриминализация самоубийств связана с тем, что в данном случае, хотя посягательство на данный объект и имеет место быть, жизнь является неотъемлемым правом, а не обязанностью человека. Поэтому, борясь с самоубийством, как с негативным фактором социально-экономической жизни, законодатель вполне оправданно отказался от уголовно-правовой квалификации самоубийства как преступления в связи с тем, что единственная общественная опасность такого деяния состоит в том, что единственная общественная опасность самоубийства состоит в нанесении вреда самим причинителем вреда.

   Иным образом обстоит дело с самоубийством, осуществленным общеопасным способом, а также такое деяние, причиной которого стало причинение вреда гражданам или иным охраняемым законодательством интересам.  Как отмечает В.К. Гавло, такое деяние часто квалифицируется следственными органами по ст. 205 УК РФ (теракт) [4].

   В то же время, следует отметить, что криминальная аутоагрессия далеко не всегда преследует террористические цели.  Как справедливо отмечает Д.В. Журов, акт суицида может расцениваться агрессором как приоритетный (в качестве самоцели) либо как неизбежный результат другого деяния (например, террористический акт выступает целью, а самоубийство - его необходимым следствием) [5]. При этом отношение к наступившим негативным последствиям в виде смерти другого человека может быть, как умышленным, так и неосторожным.   В некоторых случаях (например, водитель совершает попытку самоубийства путем направления автобуса с пассажирами на высокой скорости в обрыв) может идти речь о косвенном умысле такого водителя на совершение убийства, так как такое лицо сознательно допускало возможность причинения смерти другим лицам, не желало такой смерти,   однако сознательно допускало такую возможность [6].

   Как отмечает М.Ю. Пучнина, основной сложностью в квалификации деяния как доведения до самоубийства является проведение дифференциации между, с одной стороны, доведением до самоубийства и, с другой стороны, умышленным убийством.   Исследователь в качестве ключевого критерия для дифференциации рассматривает волевой момент: доведение до самоубийства возможно только в том случае, если у потерпевшего был выбор, совершать ему суицид или нет.

   Ярким примером этого может служить следующая ситуация: преступник опоил наркотическими веществами жертву и похитил принадлежащее ей имущество, а после содеянного с целью сокрытия преступления внушил, что она должна вспороть себе брюшную полость и вытащить оттуда взрывное устройство, которое якобы там есть, иначе умрет.  Находясь в наркотическом опьянении, жертва совершает указанные ей действия, в результате которых погибает [7].   Очевидно, что в данном случае, речь может идти исключительно об умышленном убийстве.

   Таким образом, законодатель, а вслед за ним и правоприменитель, столкнулись со сложной дилеммой: необходимо установить, с какого возраста психика ребенка является достаточно развитой для принятия осознанного решения о самоубийстве.  Законодатель в ст. 110 и 110.1. УК РФ устанавливает квалифицированный состав преступления в случае доведения до самоубийства несовершеннолетних граждан.  При этом, нерешенным в уголовно-правовом регулировании остается вопрос относительно возможности привлечения к уголовной ответственности по ст. 110 и 110.1. УК РФ в случае доведения до самоубийства малолетних.

   К решению данной дилеммы может быть два подхода. В соответствии с первым подходом, при анализе возможности привлечения к ответственности по ст. 110 и 110.1. УК РФ за содействие суицида малолетнего лица (то есть лица, не достигшего 14-летнего возраста), регламентировать данное деяние в соответствии с правилами ст. 20 УК РФ.  В соответствии с данной нормой, лицо, не достигшее 14-летнего возраста не может осознано посягать на убийство, то есть на такой объект, как жизнь человека.  Следовательно, такое лицо не может посягать и на свою собственную жизнь, поэтому содействие суициду такого лица должно во всех случаях квалифицироваться как умышленное убийство.

   В соответствии со вторым подходом, в каждом конкретном случае вопрос о возможности квалификации деяния, совершенного в отношении малолетнего лица по ст. 110, 110.1.  УК РФ необходимо решать индивидуально, учитывая психофизиологические характеристики потерпевшего. Именно вышеуказанный подход представляется, по нашему мнению, наиболее правильным, учитывая, что лицо в возрасте 11-13 лет во многих случаях обладает достаточно зрелой психикой и способно принимать самостоятельные решения в данном вопросе, несмотря на, безусловно, серьезную уязвимость ко внешним воздействиям.  В то же время ст. 110, 110.1. УК РФ нуждаются в дополнении особо квалифицирующим составом, предусматривающим уголовную ответственность за содействие суициду малолетнего лица.

Список литературы

   1. Цибиков Виктор Александрович Профилактика суицидов как общефедеральная система (на примере регионов Дальнего Востока) // Власть и управление на Востоке России. 2020. №2 (91). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/profilaktika-suitsidov-kak-obschefederalnaya-sistema-na-primere-regionov-dalnego-vostoka (дата обращения: 01.06.2021).

   2. Данные Всемирной организации охраны здоровья [Электронный ресурс] режим доступа: https://www.who.int/data/gho/data/themes/mental-health

   3. Алехин Виталий Петрович, Голикова Елена Борисовна История развития уголовной ответственности за доведение до самоубийства в дореволюционной России // Достижения науки и образования. 2018. №10 (32). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/istoriya-razvitiya-ugolovnoy-otvetstvennosti-za-dovedenie-do-samoubiystva-v-dorevolyutsionnoy-rossii (дата обращения: 01.06.2021).

   4. Гавло Вениамин Константинович, Градусова Марина Маратовна Криминальный суицид в вопросах квалификации преступлений по ст. 205 и 205. 1 УК РФ // Известия АлтГУ. 2011. №2-2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kriminalnyy-suitsid-v-voprosah-kvalifikatsii-prestupleniy-po-st-205-i-205-1-uk-rf (дата обращения: 01.06.2021).

   5. Жмуров Дмитрий Витальевич Криминальная аутоагрессия // Всероссийский криминологический журнал. 2010. №1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kriminalnaya-autoagressiya (дата обращения: 01.06.2021).

   6. Макаров Руслан Вячеславович, Габдрахманов Фарит Вадутович Квалификационные ошибки при определении субъективной стороны преступления и их классификация // Евразийская адвокатура. 2018. №2 (33). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kvalifikatsionnye-oshibki-pri-opredelenii-subektivnoy-storony-prestupleniya-i-ih-klassifikatsiya (дата обращения: 01.06.2021).

   7. Пучнина Маргарита Юрьевна Криминальный суицид: проблемы квалификации и отграничение от смежных составов преступлений // Вестник ВИ МВД России. 2019. №1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kriminalnyy-suitsid-problemy-kvalifikatsii-i-otgranichenie-ot-smezhnyh-sostavov-prestupleniy (дата обращения: 01.06.2021).

---

Вернуться назад